Тилль Линдеман — какой тембр у него?

 Голос Тилля Линдеманна – это не просто какой-то там вокальный тембр. Это, если вдуматься, целый отдельный музыкальный инструмент в составе Rammstein. Его невозможно спутать ни с чем. Спросите любого – и вам сразу скажут: «А, это тот самый немец с суровым басом». Но на самом деле все немного интереснее.

Если уж говорить по-простому, то формально его голос относят к бас-баритону. Звучит солидно, конечно, но не до конца передает суть. Бас – это ведь этакая фундаментальная, почти оперная мощь. А у Тилля в голосе, помимо этой глубины, есть еще и стальной стержень, невероятная резкость и хриплота, которые буквально врезаются в память. Впрочем, именно это сочетание и рождает ту самую уникальную формулу.

Почему его голос врезается в память

Секрет в подаче. Линдеманн не просто поет низкие ноты – он их проживает, выталкивает из себя мощным усилием. Этот тембр можно описать как грубый, глубокий, выкованный в металле. В нем слышны отзвуки индустриальных ритмов, лязг цепей и гул машин. В то же время, в нем есть что-то первобытное, почти звериное – это особенно заметно в более спокойных, почти шепчущих моментах, которые внезапно взрываются яростью.

С одной стороны, его вокал кажется простым и брутальным. С другой – за этой кажущейся простотой скрывается огромный контроль. Добиться такой плотности звука на низких частотах, да еще и на протяжении целого концерта – задача не для слабых духом. Между прочим, его обычный, разговорный голос куда мягче и выше. Но стоит выйти на сцену – и включается тот самый механизм, который мы все знаем.

Итог: уникальность как стандарт

В конечном счете, пытаться втиснуть голос Линдеманна в строгие рамки баса или баритона – дело неблагодарное. Да, по классификации он бас-баритон. По факту же он создал свой собственный, сразу узнаваемый тембр, который стал визитной карточкой группы. Этот голос не споет вам колыбельную – он может и напугать, и зарядить энергией, и заставить задуматься. Короче, это именно тот случай, когда исполнитель не просто пользуется своим природным данным, а выковал из него мощнейшее художественное оружие. Что, впрочем, он и доказал всему миру.